На голубовато-белом снегу, сверкавшем в лучах солнца, сидел мужчина, сгорбившийся и понурый. Уже триста пятый день шёл его путешествию - и значит, триста четырнадцатый день без Кьяры. Сверкающая чешуя... Как блестела бы она в этом солнечном свете, играя миллионом осколком зеркал! Услышав шорох за спиной, мужчина резко поднялся на ноги и, почти не глядя, рубанул мечом. Послышался сдавленный стон, и мужчина обернулся полностью - какая-то ледяная тварь с хлещущей из зияющей раны голубоватой жидкостью. Не произведя ни звука, мужчина проткнул горло демона, и тот исчез с лёгшким хлопком - в тот же момент мужчина вновь хлопнулс яна землю, и меч, тоскливо звякнув о лёд, упокоился рядом с господином.
Триста пять дней без нормальной еды и без сил для волшебства - да какое волшебство, когда перед глазами ОНА, и смерттьь в глазах ЕЁ... Мужчина сдавленно зарычал, огромный кулак ударился о ледяное крошево, оставляя кровавый след.
- Глупец,- просипел он,- Все они глупцы. Это они, проклятые, отняли моего дракона. Они. Я не хотел ехать- нет, я пошёл с ними. Пошёл... Зачем?- пронзил снежную пустыню вопль. Яростный вопль отчаявшегося человека, отерявшего самое дорогое... Cвоего дракона.
Человек повалился спиной на землю, позволяя косым солнечным лучам бродить по его измождённому, испещерённому сетью морщин лицу. А ведь всего год назад он был молод, весел, богат - и где это всё? Чтобы убедиться в том. что он не спит, мужчина поднёс к глазам дрожащую руку с саднящим до сих пор Гёдвей игнасия. Рядом же красовалась выведенная угёл надпись  "Я Гальбаторикс, величайший из всадников", которую он написал, чтобы не забыть о том, кто он есть. Гальбаторикс смотрел на яркий солнечный шар и даже не щурился - глаза драконихи казались ему ярче тысяч солнц, в сверканье снегов в тысячу раз менее ярким, чем перелив чешуи Кьяры на свету. Услышав сипящие звуки, он медленно поднялся, ладонь оставляла ещё кровавые следы на белом покрывале земли. Ледяные демоны... Когда они уйдут?